Форумы

тоже помониторила билеты и была удивлена не меньше вашего, где фсе остальные авиакомпании?

Так легко среди метелей, Новогодних сосен, елей Под крещенские морозы Утонуть в июльских грёзах. И мечтать о днях весёлых Изумрудных, бирюзовых… Лето! По тебе скучая, Бесконечно вспоминаю Солнце, море, пальмы, горы И ступеньки вдоль забора По любимейшей тропинке (Даже вышибло слезинку) к пляжу, к камушкам родимым, а вагоны едут мимо. Если с севера, то рожи На муку и снег похожи. Если с юга поезд мчится, Угольком сияют лица. Переход через дорогу – Вот ОНО! Руками трогай! Будто и не уезжали, Будто каждый день не ждали. Год промчался незаметно, В нём лишь и заметно лето. Грешникам оставим рай… Дайте Краснодарский край! Пусть билет на боковушку, А в вагоне очень душно Но за вдох из брызг прибоя Потерплю и не такое! Утро. Сладкая прохлада. Здесь преступно спать, ребята. Каждый миг тут в сто каратов. Взгляд в окно уже награда. Этот в кипарисах вид Целый год в глазах стоит. Сон – попутчик до калитки. Виноградные улитки В тень лавровую спешат – Солнце вышло на парад! Как не вздрогнуть! Как не вспомнить! Это небо! Эти волны! Только место не зевай – Ближе к морю занимай. Зонтик в камни. Прочь одежды, Если все сбылись надежды, Что себе ещё желать?! Бляха-муха! Твою мать! Захожу. Плыву. Ныряю. Словно льдинка, сердце тает В этом радостном огне. Я на юге! Юг во мне! А на пляже шум и гам. Бродит солнце по телам. И какого нет товара! Пирожочки с пылу-жару. Леденцы, форель «капчоный» Раков вёдра, пива тонны. Чебуреки, кукуруза. Кошельки уходят в пузо. И куда не бросишь взгляды, Всюду фотоаппараты. Очумев от фотовспышек, На руках сидят мартышки, А вдали на заднем плане Горы в облачном тумане… Солнце выше, тень короче. От Анапы и до Сочи На песке и на камнях, В глубине и на волнах, До ожогов на плечах, До мозолей на ступнях, До простуд и диареи, Как «стахановцы» потея, В одиночку и семьёй Отдыхаем на убой. Пятилетку в пять минут, Отдых – это тоже труд! День в зените. Полдень скоро. Поспешим обратно в город. А на улице центральной Эвкалипты, сосны, пальмы. Так магнолии пьянят. Мы в субтропиках, друзья! На прилавках сувениры. Там под ключ сдают квартиры. Тут на Долину билеты Там за пять минут портреты. Тут экскурсии на Рицу. От жары бы не свариться! Пекло. Кепки набекрень. Ноги сами ищут тень. А завидев бочку с квасом, Понимаешь: Жизнь прекрасна! И полцарства ни цена За один глоток до дна. Сколько раз ещё зимой Вспомним с грустью этот зной, Ту особую прохладу В парке, где звенят цикады. И свободную скамейку, И счастливую семейку Рядом, с бело-синей кожей, Из Архангельска похоже. Видно только что с вокзала, ошарашены началом. Так бывает и у нас – Каждый год как в первый раз. Юг не то что там «сезам»; Нас же открывает нам. Шумный рынок на пути, Можно мимо ли пройти? На базаре фестиваль. Здесь из коз с Домбая шаль, «Месный» персик из Сухуми, Чечел или сулугуни, Разноцветная чухчела «Чёрный лекарь», «Изабелла», Краснодарский чай воспетый, нету северней на свете. Чудный веер из сандала, Всё! Набрали до отвала. Лишь зайдём в кафе «Пингвин» Чебуреки поедим. С пивом из баварских кружек Я люблю тебя, край южный! Тот фонтанчик в форме крана С пальмою на заднем плане. В нём монеты с полстраны, А желания одни: год отдав судьбе по плану, Вновь стоять перед фонтаном. Каждому своя фиеста. Поспешим на койкоместо. И вернувшись, после душа Отдадим Морфею души. Будут сниться нам в красе Сны о средней полосе. А на полдник перед морем С хлебом, с солью, помидоры. Не с теплицы. Прямо с грядки. И редис с лучком в порядке. До чего жизнь хороша! Кушай, только не спеша. Море Чёрное вдали, Вот он, край и рай земли. За окном хозяйский сад, Зреет в гроздьях виноград. Выше персики и киви, Ниже алыча и сливы. Фейхуа, инжир, хурма, Груши и кизила тьма. Над собачьей будкой лох… Но пора и за порог. Пусть приятны разговоры, Здесь мы, чтобы быть на море. Нам ли долго собираться? Плавки, семечки, матрацы, Сумка не без кошелька – Весь набор отпускника. А с обеда всё другое, День готовится к покою. В ожиданье темноты Нет привычной духоты. Обгоревшим, как награда, С гор спускается прохлада. Эти чудные мгновенья Призывают к размышленьям. И в закатной тишине Волны ласковей вдвойне. Возле пирса в лёгкой качке Яхта с маячком на мачте. Звёзды в небе, звёзды в море. Город им огнями вторит И дарить за так готов Запах грёз и шашлыков. Всюду столики зовут. Каждому здесь свой уют. Каждому здесь свой резон – Кому джаз, кому шансон. А присядешь и поймёшь Почему всё ЭТО ждёшь. С пылу-жару осетрина Под лимончик и маслины. К ним немножечко лучка и глоточек коньячка. Ни журавль и ни синица, А в руках моих Жар-птица. Счастья большего и нет: А на море лунный свет. По нему, пусть осторожно, Кажется, пройтись возможно! Но такой аттракцион Тем доступен, кто влюблён. Можно вечно развлекаться, Но пора и возвращаться. Мимо шумных каруселей, Мимо тира и качелей, Кто-то здесь последний день, Завтра поезд на Тюмень. Чтобы повторилось лето, За прибой летят монеты. …Так легко среди метелей, Новогодних сосен, елей Под крещенские морозы Утонуть в июльских грёзах. И мечтать о днях весёлых Изумрудных, бирюзовых.

Так легко среди метелей, Новогодних сосен, елей Под крещенские морозы Утонуть в июльских грёзах. И мечтать о днях весёлых Изумрудных, бирюзовых… Лето! По тебе скучая, Бесконечно вспоминаю Солнце, море, пальмы, горы И ступеньки вдоль забора По любимейшей тропинке (Даже вышибло слезинку) к пляжу, к камушкам родимым, а вагоны едут мимо. Если с севера, то рожи На муку и снег похожи. Если с юга поезд мчится, Угольком сияют лица. Переход через дорогу – Вот ОНО! Руками трогай! Будто и не уезжали, Будто каждый день не ждали. Год промчался незаметно, В нём лишь и заметно лето. Грешникам оставим рай… Дайте Краснодарский край! Пусть билет на боковушку, А в вагоне очень душно Но за вдох из брызг прибоя Потерплю и не такое! Утро. Сладкая прохлада. Здесь преступно спать, ребята. Каждый миг тут в сто каратов. Взгляд в окно уже награда. Этот в кипарисах вид Целый год в глазах стоит. Сон – попутчик до калитки. Виноградные улитки В тень лавровую спешат – Солнце вышло на парад! Как не вздрогнуть! Как не вспомнить! Это небо! Эти волны! Только место не зевай – Ближе к морю занимай. Зонтик в камни. Прочь одежды, Если все сбылись надежды, Что себе ещё желать?! Бляха-муха! Твою мать! Захожу. Плыву. Ныряю. Словно льдинка, сердце тает В этом радостном огне. Я на юге! Юг во мне! А на пляже шум и гам. Бродит солнце по телам. И какого нет товара! Пирожочки с пылу-жару. Леденцы, форель «капчоный» Раков вёдра, пива тонны. Чебуреки, кукуруза. Кошельки уходят в пузо. И куда не бросишь взгляды, Всюду фотоаппараты. Очумев от фотовспышек, На руках сидят мартышки, А вдали на заднем плане Горы в облачном тумане… Солнце выше, тень короче. От Анапы и до Сочи На песке и на камнях, В глубине и на волнах, До ожогов на плечах, До мозолей на ступнях, До простуд и диареи, Как «стахановцы» потея, В одиночку и семьёй Отдыхаем на убой. Пятилетку в пять минут, Отдых – это тоже труд! День в зените. Полдень скоро. Поспешим обратно в город. А на улице центральной Эвкалипты, сосны, пальмы. Так магнолии пьянят. Мы в субтропиках, друзья! На прилавках сувениры. Там под ключ сдают квартиры. Тут на Долину билеты Там за пять минут портреты. Тут экскурсии на Рицу. От жары бы не свариться! Пекло. Кепки набекрень. Ноги сами ищут тень. А завидев бочку с квасом, Понимаешь: Жизнь прекрасна! И полцарства ни цена За один глоток до дна. Сколько раз ещё зимой Вспомним с грустью этот зной, Ту особую прохладу В парке, где звенят цикады. И свободную скамейку, И счастливую семейку Рядом, с бело-синей кожей, Из Архангельска похоже. Видно только что с вокзала, ошарашены началом. Так бывает и у нас – Каждый год как в первый раз. Юг не то что там «сезам»; Нас же открывает нам. Шумный рынок на пути, Можно мимо ли пройти? На базаре фестиваль. Здесь из коз с Домбая шаль, «Месный» персик из Сухуми, Чечел или сулугуни, Разноцветная чухчела «Чёрный лекарь», «Изабелла», Краснодарский чай воспетый, нету северней на свете. Чудный веер из сандала, Всё! Набрали до отвала. Лишь зайдём в кафе «Пингвин» Чебуреки поедим. С пивом из баварских кружек Я люблю тебя, край южный! Тот фонтанчик в форме крана С пальмою на заднем плане. В нём монеты с полстраны, А желания одни: год отдав судьбе по плану, Вновь стоять перед фонтаном. Каждому своя фиеста. Поспешим на койкоместо. И вернувшись, после душа Отдадим Морфею души. Будут сниться нам в красе Сны о средней полосе. А на полдник перед морем С хлебом, с солью, помидоры. Не с теплицы. Прямо с грядки. И редис с лучком в порядке. До чего жизнь хороша! Кушай, только не спеша. Море Чёрное вдали, Вот он, край и рай земли. За окном хозяйский сад, Зреет в гроздьях виноград. Выше персики и киви, Ниже алыча и сливы. Фейхуа, инжир, хурма, Груши и кизила тьма. Над собачьей будкой лох… Но пора и за порог. Пусть приятны разговоры, Здесь мы, чтобы быть на море. Нам ли долго собираться? Плавки, семечки, матрацы, Сумка не без кошелька – Весь набор отпускника. А с обеда всё другое, День готовится к покою. В ожиданье темноты Нет привычной духоты. Обгоревшим, как награда, С гор спускается прохлада. Эти чудные мгновенья Призывают к размышленьям. И в закатной тишине Волны ласковей вдвойне. Возле пирса в лёгкой качке Яхта с маячком на мачте. Звёзды в небе, звёзды в море. Город им огнями вторит И дарить за так готов Запах грёз и шашлыков. Всюду столики зовут. Каждому здесь свой уют. Каждому здесь свой резон – Кому джаз, кому шансон. А присядешь и поймёшь Почему всё ЭТО ждёшь. С пылу-жару осетрина Под лимончик и маслины. К ним немножечко лучка и глоточек коньячка. Ни журавль и ни синица, А в руках моих Жар-птица. Счастья большего и нет: А на море лунный свет. По нему, пусть осторожно, Кажется, пройтись возможно! Но такой аттракцион Тем доступен, кто влюблён. Можно вечно развлекаться, Но пора и возвращаться. Мимо шумных каруселей, Мимо тира и качелей, Кто-то здесь последний день, Завтра поезд на Тюмень. Чтобы повторилось лето, За прибой летят монеты. …Так легко среди метелей, Новогодних сосен, елей Под крещенские морозы Утонуть в июльских грёзах. И мечтать о днях весёлых Изумрудных, бирюзовых.

Несколько лет назад сидел я с мужиками на берегу Оки. Ушица. Не без алкоголя. Заливные луга. Разнотравье по пояс. По берегам сияли купола церквей. Птицы как «Домисолька». Вечерело. На другом берегу, по песчаной косе, бегали беззаботные детишки. Хорошо. Выпили и закусили. А мне через несколько дней ехать на море. Мужики и говорят: « Ты посмотри вокруг. Какая красота. Зачем куда-то ездить? Только деньги зря тратить». Не стал я спорить с мужиками. Конечно, любая философия имеет право на существование. Только и Шираз, и рязанские раздолья как раз и хороши своим своеобразием. Нужно ли их сравнивать? Мы снова выпили и закусили. Окрестности стали ещё лучше. Я присел, свесив ноги с обрыва, и смотрел на медленно опускающееся в Оку солнце, вспоминая другой закат, решительный и стремительный, где светило словно монетка, брошенная на прощание богом. Там, за туапсинским мысом, мне открывается мир, неведомый моим друзьям. И я не смогу объяснить им то, что не смог и по сей день объяснить себе... У каждой истории имеется своя предыстория. И порой она гораздо значимей своего последыша. Козьма Прутков говорил просто: «Зри в корень!» Я же тавталогично считаю, что любое объяснение рождает следующее объяснение. Более того, любое толкование это результат одномоментного состояние души. Сегодня мне это видится таким, а завтра… Поскольку мы все родом из детства(а некоторые ещё из советского), то мои взаимоотношения с Югом начали складываться задолго до того, как пальмовые абстракции стали кипарисовыми реалиями. Я родился и вырос в обыкновенной глубинке нечернозёмного края(только ежели ранее мою малую родину можно было назвать глубинкой, то теперь смело Марианской впадиной, поскольку нынешнее социально-географическое положение некогда процветающего местечка по численности населения определяется как филиал пустыни Гоби). Ход моей жизни размеряли ни часы с их вечным цейтнотом, ни календарь, а рассветные петушиные переклички по селу да треск речного ледохода. Святая наивность, подаренная мне идеологией того времени, определяла моё мировоззрение. Я, тайно крещёный, верил в Светлое безбожецкое Будущее. Это потом, после развала Союза, при прохождении медосмотра у психиатра на получение разрешения на огнестрельное оружие на вопрос: «Как Вы объясните значение пословицы «Светит, но не греет», я с иронией отвечу: «Это же идеи Ильича. Семьдесят лет светили, но так и не согрели». И психиатр долго будет думать, прежде чем поставить подпись на нужной мне справке. А тогда я был послушным октябрёнком, пионером, комсомольцем… Я верил во Всё, но как в сказку. Почему-то эта моя идеология нашла приют и в моём отношении к морю. Я зачитывал до дыр «Таинственный остров» (более 20 раз), «Дети капитана Гранта», «Остров сокровищ», журналы «Вокруг Света»… Я пересматривал сотни фильмов, где несправедливо необозначенное главной ролью, фигурировало Оно – Синеокое. Меня оно манило, но я был искренне уверен, что скорее будет построен коммунизм, чем увижу морской прибой. Причины этой пессимистической утопии необъяснимы. Мне, сухопутному, почему-то казалось, что пальмы, горы, дельфины, корабли, существует в каком-то ином параллельном мире. Лет в двенадцать, будучи в гостях у тёти в Рязани, я увидел среди хрустальных фужеров и фарфоровых хрюшечек в комоде фотографию, где тётя Аня позировала на одном из Адлеровских пляжей с гигантскими кипарисами на заднем плане, и сразу же рейтинг маминой сестры в моих глазах вышел на околоземную орбиту. Я засыпал её вопросами. Она что-то пыталась рассказать, завершая любую свою мысль одной и той же фразой, ставшей мне понятной только сейчас. «Как же там хорошо!» повторяла моя тётя. Позже я не раз смотрел на репродукции картин Айвазовского, слушал шум волн по радио, смотрел на крымские пейзажи из фильма «Три плюс…не я»… Я знал о нём почти всё, но не знал самого главного: Какое ОНО? Это приблизительно тоже самое, что сочувствовать кому-то в чём-то, не пережив подобного. Так я и рос, на грани веры и суеверия. Став взрослым, живу ли я иначе? А потом судьба свела меня с Олей, и как оказалось, с Лазаревским. Просто её родители оказались ярыми фанатиками черноморского отдыха. В посёлке, где они жили, их считали страшными богачами. Почему-то в менталитете селян того времени считалось, что на юг может позволить себе съездить только очень обеспеченный человек. К таковым мои вторые родители не относились, но море себе и детям покупали ежегодно. Бывали много где, но судьба однажды выбрала им в подарок небольшой домик на улице Пролетарской в нашей любимой Лазаревке. Там они и осели с середины семидесятых. Да так, что практически породнились с хозяевами(перезваниваются и поныне) Их последний совместный выезд пришёлся на 1991 год, на предзамужний год Оли. А потом в их семье появился я, к сожалению, одновременно с «шоковыми» реформами Гайдара и приватизацией по Чубайсу. Видимо эти совпадения и заложили фундамент наших с тёщей отношений. Вскоре на свет, только на немного опередив свои простудные заболевания, появилась старшенькая Танюшка. Сколько не вспомню, она кашляла чаще, чем говорила. И решили тогда мы свозить её, в компании жены и тёщи, в 1996 году в Лазаревское. И помогло. И тогда я решил, чтобы меня взяли на будущий год, буду кашлять всю следующую зиму. Но счастливая после возвращения тёща всё решила сама. «В следующий раз возьмём зятя,» - правда заметив, что моя улыбка перешла все границы приличия, добавила, - «а то сумки тяжёлые…»

Это самое первое, что я написал, когда захотел высказать "всё, что на сердце у меня". Если человек любит, самый глупый вопрос который он может задать или услышать от кого-либо: «Почему и за что?». И всё же мне нравиться размышлять и отвечать самому себе почему и за что Оно(Лазаревское) милее мне чем сервисоугоднический берег турецкий и пирамидальная часть Африки с красивейшим аквариумоподобным морем. Нет, я не спорю, H2O повсюду далеко не одинаковая. И средиземное море синее, и пляжи чище, если конечно не заходить за территории отелей. Подводных камней, к сожалению, хватает повсеместно. Но О2 Родины, даже с примесью московских пробок, мне роднее стерильного воздуха даже рая. А Лазаревское неотъемлемая часть моей огромной страны, где живут такие же люди, которые для некоторых должны совершенствовать индустрию отдыха быстрее, чем должно развиваться само общество. Проблема культуры отдыха не улица с односторонним движением. Каждый народ заслуживает и своего правителя, и условий труда и отдыха. Разве не мы сами превращаем(чаще всего равнодушием) собственную страну в помойку? Ребята, отдыхайте там, где Вам лучше. И не доводите себя до «оргазма» от ощущения, что кто-то отдыхает хуже Вас. Кесарю кесарево…Нытики, неудачники и завистники испортят отдых кому угодно и где угодно, что в Анталии, что в Лоо. Особенно те, кто метит «из грязи в князи» и мечет бисер и икру налево и направо, а чаще всего перед зеркалом. Важный момент: отдыхать, как и жить, надо по средствам! А богатый человек не тот, у кого много, а которому хватает. Не судите других, если они терпеть не могут самолётов или в восторге от отдыха «дикарём».Обратим внимание, что негатив по отдыху у каждого свой, а вот счастливы отдохнувшие одинаково. В Лазаревском отдыхаю практически ежегодно с 1997 года. Только Форс-мажор может встать на моём пути к Казанскому вокзалу с драгоценными билетиками на Юг. Я, конечно, могу позволить себе флиртануть с чужеземными пляжами, но моё призвание – этот дружелюбный городок. Для меня наше Чёрное море лучше не потому что оно лучше, а потому что оно Наше! Мой отзыв не для тех, кто любит себя в Лазаревском, а не Лазаревское в себе. И всё же так быстро ставший далёким 1997-ой. Год моей первой встречи с морем. Каюсь, дожил до 28 – ни разу не был. Штат курортников: жена, 5-летняя дочка, тёща и Ваш покорный слуга. Уезжаем с Рязани. Поезд «Архангельск – Адлер». Плацкарт, у меня боковушка. Дочь ходит по вагону, читает стихи, зарабатывая сладкое и вкусное; я одобряю. Пыль вытерли сами. Окно открывается, стёкла чистые – удача. Бельё сухое и не порванное. Ура! Завтрак, обед, ужин в классике жанра: копчёная курочка, огурчики с помидорчиками, варёные яйца и картошечка, холодное пиво… И всё это под стук колёс. Разговоры, воспоминания, знакомства. Верно подмечено, что лучшие психологи это попутчики. От Мичуринска едем назад. Я переживаю, тёща смеётся. Оказывается, просто развернули поезд. Под Воронежем первый тоннель. В Россоши мороженое в брикетиках «Липецкое». За Лисками Дон. Степь. В Шахтах и Красном Сулине терриконы. В вагоне пекло. Выручает минералка «Аксай» с льдинками. Глотаем воздух. Хороши толстолобики к пиву. Накупили груш с абрикосами и вперёд. А вёдра огромные за скромные деньги без посредников. Долгожданный вечер. В Ростов не заезжаем. Впервые слушаю поющие рельсы. Летим на Армавир. На Кубани в разгаре уборочная. Настоящий отдых - это смотреть на работающих. Ночь в Белореченской. Передаю бомжу через окно пустые бутылки. Благодарит: «Если что, заходи…». Морфей(не морфий) побеждает. В Туапсе будит жена, показывает на огни танкеров и заговорщически шепчет: «Море…». А я вижу только белеющую кромку прибоя. Штормит. Наверное, в первый раз лучше приезжать засветло. Тёща, как тёртый многолетним отдыхом( в Лазаревском с 1975!)калач, ныряет в толпу таксистов. Едем. Дом на склоне горы. Лающий за калиткой пёс(что поделать, служба), такой добряк после. Досыпаем. Подъём. Плавки к бою! Идём через хозяйский сад. Мимо инжира, хурмы, граната, персиков, алобоких груш. У соседа киви. Лавровый коридор. Переход через «железку». И понеслось… Купания – загорания – катания – гуляния – объедания – целования… Две недели как день. Лунная дорожка. Светлячки среди звёзд над кипарисами. Там и шашлыки какие-то другие. Пешеходные ночные путешествия по проезжей части по улице Победы. Пробки ещё впереди. Наше первое мартини. Такое уже не попробовать. А ужин под виноградным навесом у хозяев. Фантастические помидоры с грядки. И многое, многое другое. У каждого своя история. У кого-то более романтичная, более весёлая, более познавательная. Но моя история это моя история. И моё Лазаревское это моё Лазаревское. И оттого, что мне здесь реже меняют полотенце и не улыбаются в ответ продавцы, чем где-то, оно не станет для меня менее любимым. Потому что здесь всё родное. Ещё один вопрос для дискуссии: «как лучше отдыхать семье, вместе или порознь?» я решил окончательно и однозначно. Только вместе! В холодные от быта и суеты дни совместные воспоминания о полезно проведённом лете не раз согреют подстывшие сердца. Одна только фотка с пальмами на заднем плане может творить чудеса. Два года назад у нас родилась Дашулька. И первым морем, которое я показал второй дочке, стало наше Чёрное. И так хочется, чтобы полюбила она его не за дешёвую кукурузу на пляже и не за наличие телика в номере.